Берта Моризо - На веранде

Картины Моризо, изображающие ее единственного ребенка – почти пятьдесят полотен к тому времени, когда Жюли исполнилось двенадцать, – представляют собой самый обширный и инновационный живописный проект за всю ее карьеру. Постоянное присутствие дочери стало сутью и лейтмотивом ее работ. Вместо того чтобы доверить образование Жюли школам, Моризо наблюдала за ее интеллектуальным и творческим развитием дома, нанимая репетиторов по фортепиано и скрипке, чтобы развивать ее музыкальный талант, привлекая поэта Стефана Малларме для занятий литературой и композицией, а также обучая ее рисованию, живописи и истории искусств самостоятельно. В работах Моризо мы видим, как Жюли взрослеет, словно в фотоальбоме.

Почти сразу после того, как Жюли вышла из младенческого возраста, Моризо начал изображать ее вовлеченной во все формы независимой творческой деятельности, развивающей интеллектуальную и художественную жизнь, которая повторяла жизнь ее матери, но в значительной степени была ее собственной. В детстве Жюли лепила пироги из песка в саду в Буживале. Когда она стала постарше, она читала, писала, рисовала, шила и сочиняла музыку, всегда оставаясь привязанной к дому в теплоте и заботе.

Моризо создала этот замечательный портрет своей дочери Жюли Мане – величайшей радости и всепоглощающего центра ее личной жизни, а также объекта, лежащего в основе ее революционной художественной практики, – летом 1884 года, когда маленькой девочке было пять с половиной лет. Написанное в большом масштабе, редко встречающемся в работах Моризо, полотно изображает Жюли, сидящую в солнечной комнате семейного дома в Буживале, рассматривающую или, скорее всего, расставляющую свежесрезанные цветы. Пышное пространство зелени, выполненное чрезвычайно свободными и быстрыми мазками, видно через окна веранды, которые простираются по всей ширине холста. Крыши соседних домов возвышаются над деревьями в левой части, в то время как в окне правой половины тускло отражается обстановка комнаты, обозначая сложную игру удаленности и приближения. Полуденный солнечный свет проскальзывает в сцену, сверкая на стекле, отражаясь в резьбе хрустального кувшина и сияя неярким золотом в рыжих волосах Жюли.

Смелые сочетания контрастных оттенков – например, оранжевые пряди на фоне зеленого пейзажа – резонируют и, таким образом, увеличивают иллюзию пространства, в то время как переплетение близких тонов, таких как зеленые, синие и желтые оттенки в саду, имеет обратный результат, смягчая и размывая границы. Картина, разделенная оконной рамой и прямоугольной столешницей, является одной из самых продуманных композиций Моризо. Сосредоточенность на составлении букета, расположение девочки спиной к зрителю подчеркивают ее погруженность в себя.

Моризо выставляла "На веранде" три раза, больше, чем остальные свои картины, что свидетельствует о высокой и устойчивой оценке, с которой она относилась к этой прекрасной и дерзко убедительной композиции. Даже великолепная работа "После обеда" - самый важный вклад Моризо в Седьмую выставку импрессионистов, изображающая молодую женщину, сидящую на той же солнечной веранде в Буживале, за тем же бамбуковым столом, – никогда больше не выставлялась при жизни художницы. "На веранде" была одной из пяти картин, которые Моризо представила на Международной выставке в Галерее Жоржа Пети в 1887 году, затем снова она выставила ее пять лет спустя в Буссод и Валадон, на своей первой персональной выставке. Полотно было продано во время этой выставки известному композитору Эрнесту Шоссону за невероятную сумму в 3000 франков, рекордную цену для Моризо в то время. По просьбе художницы Шоссон одолжил картину салону la Libre Esthetique в Брюсселе в 1894 году, который Моризо посещала вместе с юной Жюли.

В 1896 году, через год после безвременной смерти Моризо, "На веранде" была представлена на обширной мемориальной ретроспективе в галерее Дюран-Рюэля, организованной Жюли при содействии Дега, Моне, Ренуара и Малларме. Не менее двадцати шести коллекционеров одолжили картины для выставки, раскрывая общественное значение достижений Моризо и доказывая, что имя художницы будет жить для следующих поколений.