Пьер Огюст Ренуар - Среди роз

Полотно "Среди роз" входит в число самых красивых и фигуративных произведений Ренуара. Превосходная кисть и ослепительная композиция делают эту картину поистине музейного качества. Более того, это чрезвычайно эффективный синтез лучших характеристик "высокого" или "классического" импрессионистического стиля Ренуара 1870-х годов и более линейного подхода, с которым он начал экспериментировать в начале 1880-х годов.

Летом 1882 года Леон Клэписсон предложил Ренуару написать портрет своей жены в саду семейной виллы в Нёйи, незадолго до отъезда художника в Варгемонт и Дьеп. Работа над полотном заняла последнюю неделю июня, но по всей видимости, не была завершена. Пара отказалась от картины, найдя ее "чересчур тропической" и слишком смелой. В 1883 году Ренуар написал вторую версию портрета мадам Клэписсон в куда более формальном стиле, который отражал ее положение в парижском обществе конца XIX века.

Луи Эйме Леон Клэписсон был отставным лейтенантом и биржевым маклером, хотя источник его дохода до сих пор остается неизвестным. В течение ряда лет он коллекционировал произведения искусства, сначала из французской школы 1830-х годов, но затем, как и многие другие, переключился на все еще современных импрессионистов. Возможно, это было затеяно с исключительно спекулятивной целью, что подтверждает полная распродажа коллекции за нескольких последующих лет. Отец Леона при жизни был хорошо известен как музыкант и композитор, что помогло его сыну легко "влиться" в высшие круги общества Парижа.

На большом холсте изображена мадам Клэписсон, урожденная Мари Генриетта Валентина Билле, в саду особняка супругов в модном пригороде Нейи-сюр-Сен на окраине Парижа. Эта работа явно вдохновлена интерпретацией обстановки на пленэре, наполненной пышной зеленью и богатой гаммой цветов, подчеркнутых мягким пятнистым светом. Мадам Клэписсон сидит на садовой скамейке, спинка которой изогнута подобно арке синтоистского храма, ее платье состоит только из светящихся, мерцающих и перистых синих мазков. Янтарная ручка сложенного зонтика, прислоненного к скамье, сверкает на зеленом словно пламя. Сад взбудоражен искусной кистью Ренуара, а ширма белых и розовых роз излучает весенний флер в нижней половине холста. Среди всего этого буйства природы лицо мадам Клэписсон, нарисованное с почти скульптурной точностью, направлено на зрителя с терпеливым добродушием. Если бы это была фотография, то выражение ее лица можно назвать снисходительным или недоумевающим. Контраст между ее нарочитой невозмутимой добродетелью и буйной флорой усиливает чувство тихой радости, исходящее от картины.